0
То ли неудачи электрокаров Tesla во всем мире, то ли изначально у Apple была другая стратегия, но ждать от яблочной корпорации фирменные транспортные средства придется очень и очень долго. Как утверждают источники, теперь приоритетной стратегией компании стала разработка автопилота для самоуправляемого транспорта, производимого партнерами.

0 Не мое - взято из сегодняшних комментариев про удаление одного ростовского футболиста в матче со Спартаком. Но уж очень точно...

Излагаю в своей редакции.
"да принципиально невозможно удалить нашего футболиста за удар прямой ногой - они же все кривоногие..."

0

0 У кого-то кошка утаскивает мелочь под кровать...
А мой кот упавшие монетки тут же уносит в свою миску.
Никакого поощрения за это в виде внеплановой кормежки он никогда не получал, но каждая зазвеневшая на полу монетка сразу подбирается и уносится в миску.

0 Муж сел новости почитать. Кричит:
- Слышь, чё Кличко отмочил опять! "Мэр Киева отменил указ своего предшественника Юрия Долгорукого об основании Москвы". Ну идиот! Он что, хочет сказать, что наш Долгорукий был украинцем?

0 В 1993-м закончили мы военную кафедру и отправили нас, как полагается, на военные сборы. Разбили нас на три роты (по одному взводу на специальность). Первая рота поехал на Белое море, их оттуда отправили по домам через две недели. Вторая попала под Новороссийск, где командир полка издал приказ "Чтоб вас с 9-00 и до 20-00 на территории части не было", а потом тоже через две недели им всем скопом поставили оценки за практику и тоже через две недели ребята поехали по домам.
Мы же оказались "избранными" и очутились в учебном полку Московского военного округа ПВО. Вначале обрадовались - недалеко от дома, но тут выяснилось, что в полку вместо положенных 1500 новобранцев числится всего 300, и то половина из бывших союзных республик. В общем взводами у нас командовали майоры, которые оторвались по полной - за полтора месяца мы прошли полный полугодовой курс молодого бойца со сдачей уставов, да ещё и от души покопались в потрохах комплексов ЗРК.
Не обошлось и без попыток "дедов" наехать на "студентов". Часть "держали" чеченцы (всего их было человек двадцать, но каждый занимал очень важную должность зам.начальника склада или что-то вроде этого), которые попробовали наложить на нас дань, получив отпор, затаились и попытались отловить ребят поодиночке. И вот как-то вечером перед отбоем в казарму вбегает кто-то и кричит, что "наших зажали около чпока". Мы рванули на помощь. А дорога мимо штаба, на крыльцо которого в этот момент вышел комполка. Увидев толпу, несущуюся мимо, рявкнул что-то матерное, остановив забег и подошёл разбираться.
Дальше произошёл диалог:
- Кто такие и куда бежите? (это если перевести на литературный русский)
- Тов.полковник, тут нам срочно надо, нашим курсантам помощь понадобилась...
- Так, что на помощь спешите, это хорошо, но почему не строем и так медленно!!!!!!
P.S. Для нас всё ограничилось устным внушением и разносом на очередном построении, но "дедов" мы рядом больше не замечали, те как-то резко решили, что у них работы на складах столько, что даже обедали на рабочих местах.

0 Лешек – поляк. Не простой поляк, а военный. Может, его и не Лешек зовут, но все ведь знают, что в Польше Лешеков примерно столько же, сколько в какой-нибудь Бразилии донов Педро, так что пусть будет поляк Лешек.
Он не просто военный, а инструктор. И даже не просто инструктор, а инструктор в специальном военном подразделении. Вояка он заслуженный и инструктор такой, что мое почтение! В общем, видел я его в деле. Не в бою, а на тренировке. И видел, как стокилограммовые мужики от него разлетались, будто легкие кегли, хотя он их даже и не бил (кажется) и не толкал (вроде бы). Своим курсантам Лешек, прежде всего, говорит о том, что физическая подготовка – это хорошо. Это даже прекрасно. Но если к накачанным рукам и ногам не прилагается мыслящая голова, то считай, что тебя плохо готовили к выполнению боевой задачи и вообще зря учили. Сам Лешек имеет широкий кругозор и прекрасно разбирается в истории, в том числе, в истории войн и в политической истории.
Но сейчас рассказ не об этом, а о том, что приехали как-то в Польшу к тамошним милитаристским инструкторам рукопашно-ногопашного боя их голландские коллеги. Щедрая славянская душа (а уж в этом-то поляки очень напоминают русских!) не могла позволить пропустить такой повод проявить гостеприимство. Голландцы после активных физических нагрузок и обмена опытом по нанесению увечий противнику с радостью восприняли возможность побухать с коллегами и продолжить обмен опытом в неформальной обстановке. Стол был простой, но изысканный, польская водка оказалась забористой, а потому разговоры пошли душевные и местами даже откровенные. Слово за слово – речь зашла у них о растущей угрозе с Востока и готовности доблестных натовцев сию угрозу сдержать силой оружия.
И тут один подвыпивший голландец, ну, например, Йохан (этих Йоханов ведь в Голландии как в Польше Лешеков, правда же?) стал бахвалиться, что он готов с русскими воевать, и что даже его дед воевал с русскими и ничего – жив остался.
Поляки послушали болтуна, хмыкнули, отвернулись и стали дальше разговоры разговаривать да в рюмки наливать, а вот Лешек задумался: где же это дед голландца Йохана мог с русскими воевать? На какой-такой войне?
«А скажи-ка ты мне, мил-человек, - взяв Йохана за шиворот и повернув к себе, спросил Лешек, - не в голландском ли батальоне войск СС твой дед служил? Интересуюсь так, для общего понимания картины происходящего».
«Ага, - закивал радостно головой Йохан, - в нем, в СС, в батальоне этом или даже в бригаде».
Тут поляки рюмки отодвинули и переглянулись. Даже разговоры поутихли.
«Ну-ка поехали, - сказал Лешек поднимаясь из-за стола. – Мы тут тебе еще одну экскурсию забыли устроить. Сейчас наверстаем».
«Это куда?» – трезвея спросил Йохан.
«Тут недалеко, узнаешь скоро», - дружелюбно хлопнул его по спине поляк, посадил в свой самоход (автомобиль по-нашему) и повез прямиком в музей лагеря «Майданек».
Привез, высадил и лично провел по бывшему немецкому концлагерю экскурсию. Все показал: и расстрельный ров, и крематорий, и горы обуви, которая осталась от убитых в лагере заключенных. Рассказал, как за один только день здесь было убито 18 тысяч человек. А всего, по некоторым оценкам, только в «Майданеке» эсесовцами было умерщвлено около 80 тысяч человек. И евреев, и поляков.
Сводил голландца в мавзолей. Кто не знает, поясню: возле крематория и расстрельных рвов сооружен бетонный купол, под которым собран прах жертв – гора пепла сожженных в этом крематории людей.
Йохан за все время экскурсии не проронил ни слова. В глазах его стоял ужас. И тоска. И страх.
«Сейчас вернемся в Люблин, - предложил голландцу Лешек, - подойдем к людям и скажем, что твой дед служил в СС. Посмотришь на их реакцию. Ну, ты же парень тренированный. Если что – убежать успеешь. Поехали? Поляки еще помнят свою историю. И русские историю помнят, не сомневайся».
«Нет, знаешь, не поедем», - решил голландец.
«Как хочешь, - пожал плечами Лешек. – Вернешься домой, от поляков деду-ветерану привет передавай».

0 Живу в Новой Зеландии. Соседи – пенсионеры, он родом из Голландии, она – островитянка. Отношения с ними я бы сказал, вполне сносные: приветствия, какие-то советы, подарки на рождество.
Лет 8-9 назад как-то был случай – пропало электричество. Редко, но бывает. По российской привычке осмотрелись – мы одни или вся улица – вроде где-то есть свет, в том числе у соседей. По закону всемирного свинства и у меня, и у жены телефон разряжен. Решили позвонить от соседей (телефон у них точно есть – не раз слышали звонки), но они никого из нас не пустили – вон в 200 метрах телефон-автомат – звони оттуда. Ну ладно, всяко бывает, не обижаться же из-за всякой мелочи.
Окно нашей спальни смотрит прямо на входную дверь соседей. Постепенно стали обращать внимание, что никто никогда, кроме их сына, к ним в дом не заходит. Прошли годы, их сын женился, у него двое сыновей, приезжает иногда с ними. Но никогда внуки соседей не зашли к ним в дом: в любую погоду, иногда часами они на улице или в машине – еду им выносят на улицу. Все думаю, что же там может быть, что не только соседям, а даже собственным внукам запрещено видеть.

0 Я завел себе женщину, или 16,5 открытий

Сначала она приходила. В гости. Потом просто приходила. Потом как-то поздно засиделась и заночевала. А потом и вовсе не ушла. Осталась.

В доме появились цветочки и вазочки. Я уже не мог курить на кухне, потому что азалия от табачного дыма скорбно складывала листики и роняла лепестки. А чтобы увидеть свое лицо во время утреннего бритья, мне приходилось отодвигать в сторону бутылочки и флакончики, заполонившие некогда чистую полочку перед зеркалом. Вот тут-то неожиданности и начались.

Неожиданность первая. Презервативы она не признавала. "Я с ним ничего не чувствую". Таблеток опасалась. "Ты что? Это ж гормональное!" Оставался старый библейский способ. Но беспокоиться о нем должен был я. Я старался. Но ей всегда не хватало пятнадцати секунд.

Вторая неожиданность возникала регулярно примерно раз в неделю. Я никогда не мог быть уверен, кто встретит меня в дверях: блондинка, шатенка, рыжая или красная. За неделю я с трудом привыкал к новой масти (чего не сделаешь ради любимой), но именно тогда моя милая решала, что и этот цвет ей не к лицу. Какого цвета она была раньше, когда только приходила в гости, я уже не помню.

Неожиданность третья. Она не понимала, зачем в доме плита. И действительно, зачем? Для ее завтрака достаточно электрочайника. Похудев на три кило, я купил ей кулинарную книгу, но она споткнулась на фразе "изжарить курицу до полуготовности", поскольку никак не могла определить, когда же наступит эта половина. Курица сгорела. Я съел на ужин три листика салата с обезжиренным кефиром и на следующий день в "Детском мире" купил "Мою первую поваренную книгу" для девочек младшего школьного возраста. Вечером на ужин было подано картофельное пюре. С комками. Тогда я с надеждой полез в холодильник в надежде найти что-нибудь вкусненькое, завалявшееся с холостых времен. По лицу моей милой я понял, что она готова дать мне пинка. Ради мира в семье пришлось лечь спать голодным.

Я стал мечтать, чтобы на прилавках магазинов появились пакеты с надписью: "Еда мужская. 10 кг". Купил - пару дней сыт...

Неожиданность четвертая. Про стирку она вспоминала только тогда, когда я утром перед важной встречей обнаруживал, что все рубашки давно в баке для грязного белья. К неудовольствию шефа приходилось прятать грязный воротничок под свитером с глухим воротом. Покупка стиральной машины-автомата не помогла. Пришлось считать носки и рубашки и предупреждать, когда их запасы подходили к концу.

Неожиданность пятая. Любой насморк сваливал ее в постель как минимум на пять дней. От несанкционированного прикосновения возникала гематома на две недели. Подвернутая нога требовала подавать машину к подъезду. Обязательная ежемесячная болезнь растекалась по времени и пространству: первую неделю болела поясница, вторую - грудь, третью - голова, а четвертую - низ живота. Литература по ароматерапии и траволечению скупалась в ассортименте, уступающем только астрологии. Ее стоматолог поменял "девятку" на "Пассат", а гинеколог собралась рожать второго ребенка.

Неожиданность шестая. Она умела и любила разговаривать. Мое участие в этом процессе не требовалось. Хватало ритуального "Доброе утро, дорогая", и я мог быть свободен на день. А если мне не удавалось вечером вставить "Иди ко мне", то и на ночь тоже.

Неожиданность седьмая. Звука собственного голоса ей было недостаточно. На кухне пело радио "Просто", в комнате бубнил телевизор, а в спальне - магнитофон. И все это было музыкальным фоном к двухчасовому разговору по телефону с подругой, во время которого мое счастье мигрировало по квартире с трубкой радиотелефона в руках. И не дай бог было переключить канал! Выяснялось, что именно эту рекламу "Тампакса" разработал муж ее подруги, служивший в рекламном агентстве, и поэтому именно ее она должна еще раз посмотреть, чтобы сказать ей свое мнение. И вообще она заглатывала телевидение целиком. Попытка сменить программу хотя бы на время рекламы вызывала у нее головокружение и мигрень не короче трех дней.

Неожиданность восьмая. Моя любимая распространялась по квартире со скоростью наводнения. Любая свободная плоскость на уровне глаз и выше заставлялась статуэтками и подсвечниками, любой стол и подоконник украшался вазочками и салфетками. Мои книги испуганно забились по дальним углам.

Неожиданность девятая. Она свято блюла заветы Ленина: "Социализм это учет". И пусть социализм кончился, учет и контроль были постоянны. Почему ты приехал с работы на восемь минут позже обычного? Кто тебе сейчас звонил? Кому ты сейчас звонил? Куда делись те пятьдесят рублей, которые я тебе дала позавчера на обед? А что было на первое? А вчера ты сказал, что рассольник... Где ты обедал?

Неожиданность десятая. Она оказалась способна часами лежать в ванной. Пустой холодильник и заржавевший от безделья пылесос этому не мешали. Фирма "Проктер и Гэмбл" вычеркнула нас из списка потенциальных покупателей "Комета". Зато по потреблению пен, гелей, шампуней, кондиционеров, бальзамов, кремов и косметических сливок наша квартира с появлением моей милой легко обогнала небольшую европейскую страну вроде Словении.

Неожиданность одиннадцатая. Она постоянно таскала у меня бритвенные станки. Да, она тоже брила волосы, причем в таких местах, где это не пришло бы в голову ни одному нормальному человеку. Да и занимало у нее не десять минут, как у меня утром, а два часа, два станка и пузырек специального крема, на который хватало денег всегда. Между сеансами бритья волосы отрастали и кололись.

Неожиданность двенадцатая. У нее в памяти жило специально устройство, привязывавшее каждый день календаря к какому-нибудь событию, по ее мнению знаменательному. Запомнить день ангела у шурина ее школьной подруги, который жил с ними в одном дворе, я не мог никогда. Хорошо хоть, не менялся ее собственный день рождения. Впрочем, в отличие от года, поэтому я каждый раз попадал впросак.

Неожиданность тринадцатая. Она даже не пыталась планировать наш бюджет. Просто ежемесячно собирала все деньги в кучку и тратила их по своему усмотрению. Две недели мы объезжали магазины косметики и трикотажа, а оставшиеся две недели питались картофельным пюре.

Неожиданность четырнадцатая. Через восемь часов после моего признания в любви наступала амнезия, еще через восемь - депрессия, еще через восемь - истерика. Мне требовалось напоминать ей об этом не реже раза в день. Тогда наступала краткая неустойчивая ремиссия.

Неожиданность пятнадцатая. Ее в школе не научили цифрам. "Приду в два" могло означать диапазон от полпервого до четырех. Тысяча рублей легко оборачивалась полутора, а одно пирожное - не меньше, чем тремя.

Неожиданность шестнадцатая. Словам ее тоже научили не всем. Она называла плоскогубцы щипчиками, вантуз - "этой штукой", путала право и лево, а попытка объяснить по телефону, что сломалось в телевизоре, вызвала у приемщицы ателье легкий сердечный приступ.

Неожиданность последняя. Как правило, мы понимали друг друга. Этот парадокс я объяснить не могу.

0 Предупреждаю сразу: история печальная. На мой взгляд, даже очень печальная. Так что те из читателей cайта, которые привыкли читать здесь только про смешное, как один из критиков моей самой первой истории от 09.10.2016 («Первый блин комом...»), могут сразу же идти сторонкой. Итак...

В самом-самом начале 90-ых годов довелось мне работать по приглашению на одном бывшем ГДР-овском предприятии, находившемся в то время, как и вся экономика уже бывшей ГДР, на стадии интенсивного развала. В «социалистические» времена они очень тесно сотрудничали и кооперировали с одним из советских предприятий той же отрасли, где развал тогда только-только начинался. И вот немцы пригласили делегацию специалистов своего партнёра, чтобы совместно обсудить «возможности продолжения сотрудничества в новых условиях».
Делегация приехала. Большая часть из них были первый раз вообще за рубежом, и все без исключения первый раз в «капстране», которой вдруг стала бывшая «братская ГДР». Сразу же обращал на себя внимание один из её участников. Помню только, что он был Главный, то ли инженер, то ли конструктор, то ли технолог, то ли ещё что. В принципе, это и не важно. Это был здоровенный мужик под два метра ростом, с ручищами размера «угадай, в какой руке спрятан баскетбольный мяч». Он и станет главным героем излагаемой ниже истории.
Совещание началось. Днём, как всегда, переговоры, обмен мнениями, согласования и т.д., а вечером в большом ресторане новой гостиницы, в которой их разместили, тоже как всегда, совместный ужин обеих договаривающихся сторон с интенсивной дегустацией прекрасного немецкого пива и не менее прекрасной русской водки. И вот в момент, когда все присутствовавшие уже в достаточной мере «надегустировались», в ресторан ввалилась группа из 30–35 человек, которая примерно на 4/5 или 5/6 состояла из старушек, самой младшей из которой было наверняка не менее 65-70 лет, и нескольких старичков той же возрастной категории. На них сразу же обратили внимание приезжие специалисты. Конечно, не потому, что в подавляющем большинстве это были женщины (не тот возраст!), а потому, что все они, хотя и разного роста, комплекции и т.д., были, тем не менее, очень похожи друг на друга: почти все в светленьких брючках, легких, большей частью тоже светлых ботиночках, в куртках-ветровках (забыл сказать, дело было осенью), с причёсками на седеньких головках, и многие с «моднёвыми очёчками». Оживлённо переговариваясь, они шумно расселись за большими, специально для них подготовленными столами через проход от нашего, и им тут же принесли напитки, многим пиво в бокалах 0,5 литра. Видя такое, приезжий народ опешил, чтобы не сказать больше. Один из них дёрнул меня за рукав: «Это что?». В тот момент я был как раз занят переводом для другой стороны нашего стола, поэтому ответил лишь короткой фразой «Это немецкие пенсионеры развлекаются».
Этой информации оказалось недостаточно, расспрос был продолжен позже, так как народ был полностью «в непонятках». Как это пенсионеры? Они мне, кажется, просто не поверили. В этот момент мимо как раз проходила молодая женщина 20–25 лет, которая до этого, как я видел, рассаживала старушек/старичков и руководила организацией их обслуживания. Это была экскурсовод всей группы. Чтобы избежать долгих объяснений, я попросил её подойти к нам и подтвердить мои слова, что она и сделала. Услышав русскую речь, она сделала это хотя и на корявом, но вполне понятном русском языке. Она оказалась местная, бывшая гражданка ГДР, а они в обязательном порядке изучали тогда в школе русский язык.
Это была группа пенсионеров из западных регионов Германии, которая приехала в бывшую ГДР знакомиться с её достопримечательностями. В процессе рассказа к нам подошёл один из сухоньких старичков, тоже услышавший русскую речь, и вполне громко, внятно и почти без акцента выложил весь очень обширный запас матерных слов и выражений, которые у него остались, как оказалось, от пребывания в «русском плену». Во избежание недоразумений: это всё было сказано не со злобой, он был просто рад, что ему вдруг вновь выпала возможность «поговорить на русском языке». На этом его познания русского языка, однако, закончились, и остаток информации пришлось переводить мне. Кстати, замечу, что с этим феноменом мне приходилось сталкиватьс в моей практике неоднократно: побывавшие у нас в плену немцы могли забыть выученные ими крохи русского языка, но вот мат оставался на веки...
Так вот, после возвращение из плена он работал до выхода на пенсию на железной дороге, а сейчас вместе с женой (при этом он указал на благообразную старушку, видимо страшно гордую перед своими соседками по столу тем, что её муж «разговаривает с русскими») они регулярно ездят по Европе. В прошлом году они ездили, например, на цветение тюльпанов в Голландию, в позапрошлом - в Италию (или наоборот – теперь уже не помню) и т.д. Ну а в этом году они решили приехать в новую часть объединенной Германии – бывшую ГДР.
Можете представить себе эффект от такого рассказа. Разговоров среди членов российской делегации было много. Но я хотел рассказать о Главном ... кто бы он там не был. Через некоторое время я заметил, что он, притихший, сидит со слезами на глазах. В том состоянии «надегустированности», в котором мы все к тому моменту уже пребывали, можно было ожидать чего угодно. Но когда перед тобой сидит в таком виде такой «русский медведь»... Можете себе представить мою реакцию. Я, честно говоря, в первый момент даже испугался, подумав, что ему стало плохо, и естественно, спросил, в чём дело. И он рассказал мне в свою очередь о причине такой необычной реакции на происходящее:

Сам он живёт сейчас в большом городе, где находится предприятие, но родом из деревни, где всё ещё жила его мать. Ежегодно он наезжал к ней в деревню осенью копать картошку. Это же было обговорено и в этом году, но сначала стояли проливенные дожди, потом он замотался на работе, потом вдруг наметилась эта командировка, которая без него вообще не имела бы большого смысла, потом оформление документов в «капстрану» и т.д. Короче говоря, с копанием картошки в этом году ничего не получилось. Далее его примерная прямая речь:

«И вот я сижу и думаю, что моя мать, которая пережила оккупацию, голод и всё прочее, сейчас наверняка кверху жопой (его оригинальные слова, их я запомнил досконально – прим. рассказчика) копает в деревне картошку, чтобы она не погнила, а эти .......... (далее следует целый ряд известных всем выражений, которые я здесь приводить не буду - прим. рассказчика) разъезжают по всей Европе и наслаждаются жизнью. А ведь войну-то выиграли мы ....... (далее опять и опять известные выражения). Вот так...