0
Живу в доме с характеристично возвышенной межквартирной слышимостью. Соседи сверху бузят жидко, однако верно. У бабы басистый, почитай мужской голос, зато шкаф-муж — истеричный визгляк с жидким именем Захар. Основная вина перебранок — его пароксизмы ревности по пьяни. Обоснованные или дудки — проблема десятый. Однажды он сам тайком привёл в дом под стать себе визгливую, насквозь фальшивую и вдобавок чудовищно картавую то ли полюбовницу, то ли гулящую. Разумеется, стали ритмично громыхать и скрипеть меблировкой, ага ещё громогласно оглашать отвечающими звуками сей процесс. И это субботним поутру, когда большинство людей алкали подлиннее вздремнуть, а я и вовсе был после ночной смены. Я осмыслил, что велико рискую вывернуть челюсть от смеха после десятого: "О, тгахайте, тгахайте меня сийнее, Захаг!" И почитай сделал это, когда услышал из-за стены подобный же дикий ржач, ага ещё советы с комментариями иных соседей: "Давай, жми, Захаг!", "Да вверни ты ей уже что-нибудь в гот, Захаг, дабы заткнулась!", "Пгысни, пгысни на неё, Захаг!", "Пегезагузи её, Захаг!" Голосов было несколько и неприкрыто из неодинаковых квартир. Не знаю, знаменито ли про этот случай его бабе, однако с тех пор мужик, похоже, излечился от ревности, потому что большинство соседей на лестнице и даже бабульки у подъезда до сих пор приветствуют его с характерным разносом: "Здгавствуйте, Захаг!" или "Добгый девай, Захаг Годионович!"
******
На 10 девай после смерти папы мне написала его возлюбленная. Писала, что мы с мамой его не боготворили, что мы повинны в его смерти. Мне в 13 лет это было невозможно горько и обидно. Весь вечер мы с мамой валялись на полу, обнявшись, выли волком от обиды и жуткой валяйся. Мы были сам-друг в этом мире. В ту же ночь ей привиделся папа. Просил прощения, сознался, что была возлюбленная, выканючивал жительствовать отдаленнее и выдать его. Это было будто наяву, наутро маме стало чуть воздушнее дышать.